Том 68, № 6 (2023)

В обзоре приведен анализ данных литературы по проблеме персистентной формы вирусной диареи – болезни слизистых оболочек (ВД-БС) крупного рогатого скота, особенностях возбудителя, организма-хозяина и иммунной системы, приводящих к персистенции вируса. ВД-БС крупного рогатого скота – заболевание, широко распространенное во всем мире, которое наносит значительный экономический ущерб молочному и мясному скотоводству и характеризуется многообразием клинических признаков и симптомов, в том числе поражением органов пищеварения и дыхания, абортами, мертворождениями и рождением нежизнеспособных телят, а также нарушением функции воспроизводства.

Обзорная статья содержит анализ информации, полученной в результате поиска литературы по базам данных Scopus, Web of Science, MedLine. Тема поиска – идентификация и изучение механизмов действия факторов хозяйской клетки, участвующих в цикле репликации вируса иммунодефицита человека (ВИЧ, Retroviridae: Orthoretrovirinae: Lentivirus: Human immunodeficiency virus-1). Приведены примеры двух основных групп белков – факторов зависимости ВИЧ (CypA, LEDGF, TSG101 и др.) и факторов рестрикции (SERINС5, TRIM5α, APOBEC3G и др.); описано современное состояние представлений о механизмах их функционирования. Дана оценка перспектив разработки лекарственных средств для лечения ВИЧ-инфекции, направленных на ингибирование либо стимуляцию активности хозяйских факторов.

Введение. Бастровирусы были обнаружены в Нидерландах в 2016 г. в кале человека. Они демонстрируют частичное генетическое сходство с астровирусами, а также вирусами гепатита Е. Их связь с возникновением заболеваний пока не была установлена.

Цель работы. Получение новой генетической информации о бастровирусах, циркулирующих среди летучих мышей на территории России.

Материалы и методы. Было проведено метагеномное секвенирование образцов фекалий летучих мышей вида Nyctalus noctula, выловленных на территории РФ в 2023 г. Собрано два почти полных генома бастровирусов. Был оценен зоонозный потенциал данных вирусов методами машинного обучения, изучена их рекомбинация, а также построены филогенетические деревья.

Результаты. De novo был собран почти полный геном (длина около 5800 оснований) нового бастровируса в одном из образцов, он был использован как референс для получения другого генома в другом образце. Зоонозный потенциал вируса одного из этих образцов методами машинного обучения был оценен как высокий. Показано существование рекомбинации между структурным и неструктурным полипротеинами.

Заключение. Первое обнаружение бастровируса на территории РФ дополняет мировые данные о широте ареала его распространения. Наличие рекомбинации между полипротеинами и высокий зоонозный потенциал вируса подчеркивают важность его дальнейшего изучения.

Введение. Ранее было показано, что полимеразные белки PB1 и PB2 определяют холодоадаптированный фенотип вируса гриппа А/Краснодар/101/35/59 (H2N2).

Цель работы. Создать репортерные конструкции и определить активность вирусной полимеразы при 33 и 37 °С методом минигенома.

Материалы и методы. Совместная трансфекция клеток Cos-1 плазмидами pHW2000, экспрессирующими белки вирусной полимеразы PB1, PB2, PA, NP (минигеном) и репортерную конструкцию.

Результаты. На основе сегмента 8 созданы две репортерные конструкции, которые содержат прямую или инвертированную последовательность NS1-GFP-NS2 для экспрессии белков NS2 и NS1, трансляционно слитных с зелёным флуоресцентным белком (GFP), которые позволили оценить транскрипционную и/или репликативную функции вирусной полимеразы.

Заключение. Полимераза вируса А/Краснодар/101/35/59 (H2N2) обладает более высокой репликативной и транскрипционной активностью при 33 ºС, чем при 37 °С. Её транскрипционная активность в большей степени зависит от температуры, чем репликативная. Репликативная и транскрипционная активности полимеразы вируса A/Puerto Rico/8/34 (H1N1, вариант Mount Sinai) не имеют существенных различий и не зависят от температуры.

Введение. Несмотря на то что домашние и дикие свиньи являются основным резервуаром зоонозных генотипов вируса гепатита E (ВГЕ) в странах умеренного климата, наличие антител к ВГЕ (анти-ВГЕ) у коренного населения приполярных территорий, т.е. за пределами ареала обитания диких и домашних свиней, указывает на наличие альтернативного резервуара вируса. Потенциальным резервуаром ВГЕ в приполярных регионах могут являться северные олени (Rangifer tarandus).

Целью исследования являлось определение распространенности анти-ВГЕ среди домашних северных оленей на территории Республики Саха (Якутия).

Материалы и методы. Образцы сыворотки крови от 497 домашних оленей из Оймяконского (n = 425) и Усть-Янского районов (n = 72) Республики Саха (Якутия) были исследованы на анти-ВГЕ методом иммуноферментного анализа с помощью коммерческого набора реагентов «ДС-ИФА-АНТИ-ВГЕ-G» (ООО «Диагностические системы-Столица», Россия) по протоколу производителя, однако вместо человеческого специфического конъюгата из набора использовали кроличьи поликлональные антитела против IgG оленя, меченные пероксидазой хрена (KPL, США) в разведении 1 : 100 в фосфатно-солевом буфере.

Результаты. В среднем частота выявления анти-ВГЕ в сыворотках северных оленей составила 15,5% (95% ДИ 12,6–19,0%). Частота выявления анти-ВГЕ достоверно увеличивалась с возрастом: с 3,5% (95% ДИ 1,1–9,0%) у оленят в возрасте 3–6 мес до 25,0% (95% ДИ 1,6–36,5%) у оленей в возрасте 2–4 года (р < 0,0001), и начиная с этого возраста выходили на плато, не различаясь достоверно между более старшими возрастными группами (p > 0,05). В целом частота выявления анти-ВГЕ среди оленей в возрасте 2 года и старше составила 19,0% (95% ДИ 15,3–23,4%). Статистически значимые различия по частоте выявления анти-ВГЕ между самками и самцами северных оленей отсутствовали как среди взрослых животных, так и среди оленят.

Заключение. Полученные результаты выявления анти-ВГЕ среди домашних северных оленей в Республике Саха (Якутия) свидетельствуют о широком распространении среди этих животных инфекции, вызываемой ВГЕ или антигенно сходным вирусом. Выявленная динамика накопления антител в популяции северных оленей свидетельствует о том, что инфицирование, по-видимому, происходит в первые 2 года жизни животного.