Интерферон-регулирующая активность препарата ЦелАгрип и его влияние на образование активных форм кислорода и экспрессию генов врождённого иммунитета в перевиваемых культурах клеток лимфомы Бёркитта

Обложка


Цитировать

Полный текст

Аннотация

Введение. Интерфероны (IFN) и их индукторы эффективны в подавлении вирусной репродукции и коррекции механизмов врождённого иммунитета.

Цель исследования - проверить гипотезу возможного участия индуктора IFN ЦелАгрип (ЦА) в качестве активатора или супрессора противовирусного ответа в культурах клеток лимфомы Бёркитта (ЛБ), различающихся по способности продуцировать антигены вируса Эпштейна-Барр (ВЭБ).

Материал и методы. Использовали линии человеческих клеток ЛБ Р3НR-1 и Namalva, спонтанно продуцирующие и не продуцирующие антигены ВЭБ. Выполнен кинетический анализ динамики продукции активных форм кислорода (АФК) и определена экспрессия группы генов методом ПЦР в реальном времени в ответ на обработку ЦА.

Результаты и обсуждение. При обработке ЦА в клетках Namalva обнаружено снижение индекса активации АФК, в клетках Р3НR-1 наблюдали его повышение. В клетках Namalva после обработки ЦА отсутствовала достоверная активация генов IFN-α, -β и -λ, но возрастала кратность экспрессии гена ISG15 более чем в 1200 раз и гена P53 (TP53) - в 4,5 раза. При обработке ЦА клеток Р3НR-1 экспрессия генов IFN-α возрастала более чем в 200 раз, IFN-λ - в 100 раз и гена ISG15 - в 2,2 раза. Предполагается взаимосвязь IFN-индуцирующего действия ЦА с активностью ISG15 и АФК в перевиваемых культурах клеток ЛБ, продуцирующих и не продуцирующих антигены ВЭБ.

Заключение. В клетках Namalva, не продуцирующих антигены ВЭБ, при обработке ЦА подавляется генерация АФК и активизируется экспрессия генов ISG15 и P53 (TP53); в клетках P3HR-1, продуцирующих антигены ВЭБ, наблюдается обратная картина: активизируются образование АФК и экспрессия генов IFN-α и -λ и супрессируется активность генов ISG15 и P53 (TP53).

Полный текст

Введение

Интерфероны (IFN) и их индукторы активно участвуют в подавлении вирусной репродукции и коррекции механизмов врождённого иммунитета, поэтому уже более полувека используются для терапии и профилактики вирусных инфекций [1][2]. Вместе с тем индукторы IFN обладают антиокислительной активностью. Активные формы кислорода (АФК) существуют в виде свободнорадикальных молекул с выраженной окислительной способностью [3] и являются важным системным компонентом организма человека, обеспечивающим его нормальную жизнедеятельность. АФК часто возникают при нарушении функционирования электронно-транспортных цепей митохондрий или микросом [4][5][6] и участвуют как в реализации физиологических функций здорового организма, так и в патогенезе вирусных и онкологических заболеваний. При этом уровень АФК в тканях или клетках считается одним из основных оценочных факторов [7][8].

Вирус Эпштейна–Барр (ВЭБ), или человеческий герпесвирус 4 (HHV-4), относится к подсемейству гаммагерпесвирусов (Gammaherpesvirinae) и является одним из самых распространённых в человеческой популяции, инфицируя более 95% взрослого населения. Он вызывает инфекции ротовой полости (инфекционный мононуклеоз и волосатая лейкоплакия) и ассоциируется с назофарингеальной карциномой, карциномой желудка, В-клеточной лимфомой (включая лимфому Бёркитта (ЛБ, Burkitt’s lymphoma)), посттрансплантационным лимфопролиферативным синдромом, лимфомами Ходжкина и не-Ходжкина [9], а также с повышенным риском развития рассеянного склероза [10]. ВЭБ способен успешно уклоняться и обходить первую линию противовирусной защиты – врождённый иммунитет, разрушая механизмы врождённой иммунной сигнализации, активируемые Toll-, RIG-I-, NOD- и AIM2-подобными рецепторами, а также циклической GMP-AMP-синтазой. ВЭБ также противодействует выработке и передаче IFN-сигналов, включая пути TBK1-IRF3 и JAK-STAT [11]. Наконец, ВЭБ способен эффективно трансформировать in vitro В клетки в «бессмертные» линии лимфобластных клеток, что широко используется для исследований лабораториями по всему миру [12].

Разработка новых лекарственных препаратов, способных изменять активность генов IFN в клетках, латентно инфицированных ВЭБ, и тем самым влиять на состояние врождённого иммунитета, представляет в настоящее время актуальную задачу. В Институте химии и физики полимеров Академии наук Республики Узбекистан (РУ) разработан новый противовирусный лекарственный препарат ЦелАгрип (CelAgrip, (ЦА)), который разрешён Минздравом РУ в качестве профилактического и лечебного средства при гриппе и острых респираторных вирусных инфекциях [13].

В ранее проведённых исследованиях [14] нами было показано, что при обработке ЦА клеток ЛБ наблюдались активация генной экспрессии IFN-λ, интерлейкинов (IL) -1β, -6, -8 и супрессия активности гена IL-10.

Цель настоящей работы – проверить гипотезу возможного участия индуктора интерферона ЦелАгрип в качестве активатора или супрессора противовирусного ответа в культурах клеток лимфомы Бёркитта, различающихся по способности продуцировать антигены ВЭБ. Для этого исследовали способность ЦА генерировать АФК и влиять на экспрессию группы генов: Р53 (TP53), NF-κB, IFN-α2, -β1, -λ1 и IFNстимулированного гена ISG15.

Материал и методы

Клетки: 1) перевиваемая линия человеческих клеток ЛБ Р3НR-1, спонтанно продуцирующая антигены ВЭБ, была выделена и распространена Y. Hinuma и соавт. [15]; 2) перевиваемая линия человеческих клеток ЛБ Namalva, не продуцирующая антигены ВЭБ, была получена G. Klein и соавт. [16]. Обе линии получены из лаборатории культур тканей подразделения Институт вирусологии им. Д.И. Ивановского ФГБУ «НИЦЭМ им. Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России.

Культивирование перевиваемых линий клеток осуществляли в питательной среде Игла ДМЕМ или RPMI-1640 (ООО «Биолот», Санкт-Петербург) с добавлением 10% эмбриональной телячьей сыворотки (Thermo Fisher Scientific Inc., США) в СО2 -инкубаторе при 37 °С и 5% CO2.

Препараты. ЦА является натриевой солью сополимера (1→4)-6-0-карбоксиметил-β-D-глюкозы, (1→4)- β-D-глюкозы, (2→24)2,3,14,15,21,24,29,32-октагидрокси-23-(карбоксиметоксиметил)-7,10-диметил4,13-ди(2 пропил)-19,22,26,30,31-пентаоксагенацикло [23,3,2,216O5,28O9,18O12,17] дотриактонта 1,3,5(28),6, 6(27),9(18),10,12(17),13,15-декаена; препарат предоставлен Институтом химии и физики полимеров Академии наук РУ.

Олигонуклеотидные ПЦР-праймеры. Использовали готовые структуры олигонуклеотидных праймеров, ранее рассчитанные в программе Primer 3 Blast NCBI GB и апробированные к исследованным видам мРНК: Р53 (ТР53) [17], NF-κB [18], IFN-α2 [19], IFN-β1, IFN-λ1, ISG15 [20], глицеральдегид-3-фосфатдегидрогеназа (GAPDH) [21]. Синтез олигонуклеотидов осуществлён фирмой «Синтол» (Россия).

Постановка опытов на клеточных линиях Namalva и P3HR1 с препаратом ЦA. Клетки высевали в культуральные флаконы (25 см3) в концентрации 1,5 млн/мл, обрабатывали ЦА в конечной концентрации 0,05, 0,5 и 5 мг/мл и инкубировали в течение 24 ч при 37 ± 2 °С (СО2 5,0 ± 0,5 %; влажность 70 ± 5 %. Через 24 ч клетки центрифугировали 5 мин при 1500 об/мин и осадок обрабатывали лизирующим буфером.

Выделение РНК. Суммарную РНК выделяли с помощью готового набора для выделения РНК «РНК-экстран» («Синтол», Россия).

Реакция обратной транскрипции (ОТ). Реакцию ставили с помощью готового набора для проведения ОТ («Синтол», Россия) с универсальным праймером random 6 согласно прилагаемой инструкции. Полученные кДНК хранили при -70 °С.

Обратную транскрипцию и полимеразную цепную реакцию в режиме реального времени (ОТ-ПЦР-РВ) проводили на амплификаторе CFX-96 с готовой двукратной смесью SsoAdvanced SYBR Green Supermix (Bio-Rad, США) в микропробирках с оптически проницаемыми крышками на 0,2 мл (SSI, США). В ПЦР-боксе смешивали 2 мкл специфических пар праймеров (прямой и обратный) с 3 мкл кДНК (разведённой в 3 раза) и 5 мкл 2-кратной смеси SsoAdvanced SYBR Green Supermix. Каждую пробу исследовали в 2–3 повторах. Программа ПЦР: 96 °С – 2 мин (1 цикл), далее 50–55 циклов 94 °С – 10 с, 55–60° С – 20 с, 72 °С – 30 с. Программа плавления в конечной точке 65–95 °С, шаг 0,5 °С – 10 с. На экране компьютера (в реальном времени) регистрировали уровни флюоресценции, интеркалирующего в ДНК красителя SYBR Green, в виде кривых накопления ДНК-амплификатов. Количество оценивали по пороговым циклам (Cq) начала логарифмической фазы синтеза. Негативный контроль (проба, не содержащая кДНК) не давал специфических ПЦР-продуктов. Обработка данных амплификации выполнена в программе CFX Manager Software «Gene expression analysis» (Bio-Rad, США) в автоматическом режиме. Определены стандартные отклонения величин Cq ± SD логарифмической фазы и изменения уровней в опытных пробах (ΔCq ± SD). Ген «домашнего хозяйства» GAPDH был использован как стабильный референс-нормализатор генной экспрессии. Изменения генной активности (2аΔСq) оценивали относительно контроля, принятого равным 1. Cпецифичность ДНК-продуктов устанавливали по Т-плавления.

Кинетический анализ динамики продукции АФК клетками в ответ на обработку препаратами проводили хемилюминесцентным методом [22] в присутствии люминола (конечное разведение в реакции 5,6·10-4 М), модифицированным и адаптированным под исследования с конкретными тест-клетками и препаратом ЦА. Постановку реакции проводили в 96 луночных планшетах в объеме 200 мкл/лунку. В каждом постановочном варианте проводили не менее 3 повторов, из которых рассчитывали средний показатель. Учитывали результаты реакции на приборе Synergy H1 (BioTek, США). При измерении отмечали максимальные показатели интенсивности свечения (спонтанной и в присутствии препарата ЦА) (I), а также площадь (S) под кривой динамики свечения за период наблюдения. Для определения интенсивности продукции АФК в каждом временном периоде определяли индекс активации в соответствии с формулой I опыт./I спон. или S опыт./S спон. Значение индекса активации, равное 1, представляет точку отсчёта для определения стимуляции (>1) или подавления (<1) продукции АФК клетками.

Статистическую обработку результатов проводили с использованием программного обеспечения Microsoft Excel.

Результаты

Продукция АФК. При обработке клеток препаратом ЦА в клетках Namalva обнаружено снижение индекса активации АФК, при этом в клетках Р3НR-1, наоборот, наблюдали его увеличение (I опыт./I спон. – 0,76 ± 0,043 для Namalva и 1,30 ± 0,109 для Р3НR-1, p < 0,001; S опыт./S спон. – 0,86 ± 0,053 для Namalva и 1,12 ± 0,084 для Р3НR-1, p < 0,01) (рис. 1).

Исходя из полученных данных был сделан вывод о выраженной разнонаправленности ЦА-индуцируемой генерации АФК в клетках линий Namalva и P3HR-1.

Экспрессия генов цитокинов (ОТ-ПЦР-РВ). В клетках Namalva через 24 ч обработки ЦА не обнаруживается достоверной активации генов IFN-α2, -β1, -λ1. При этом возрастает кратность экспрессии ISG15 более чем в 1200 раз, гена Р53 (ТР53) – в 4,5 раза, NF-κB – в 3,2 раза. В то же время при обработке ЦA клеток Р3НR-1 активность генов IFN-α2 возрастала более чем в 200 раз и IFN-λ1 – в 100 раз, а экспрессия гена ISG15 возрастала только в 2,2 раза. Достоверной активация генов Р53 (ТР53) и IFN-β1 не обнаружено. На рис. 2 (а, б) представлены данные, показывающие кратность стимуляции генов, нормализованных по гену GAPDH, которые свидетельствуют об уровне генной экспрессии при действии препарата ЦА в клеточных линиях Namalva и P3HR-1.

Рис. 1. Продукция активных форм кислорода клетками Namalva и P3HR-1 в ответ на обработку препаратом ЦелАгрип.
По оси ординат – индекс активации; по оси абсцисс – гистограмма интенсивности продукции АФК. При измерении учитывали максимальные показатели интенсивности свечения (I), а также площадь (S) под кривой динамики свечения за период наблюдения. Для определения интенсивности продукции АФК определяли индекс активации в соответствии с формулой I опыт./I спон. и S опыт./ S спон.
Fig. 1. Production of reactive oxygen species (ROS) by Namalva and P3HR-1 cells in response to treatment with CelAgrip.
Along the ordinate axis – the value of the activation index; on the abscissa axis is a histogram of the ROS production intensity; during the measurement, the maximum indicators of the luminescence intensity (I), as well as the area (S) under the luminescence dynamics curve for the observation period were taken into account. In order to determine the intensity of ROS production, the activation index was determined in accordance with the formula I exp./I contr. or S exp./S contr.

Рис. 2. Действие препарата ЦелАгрип на экспрессию генов в клеточных линиях Namalva (а) и P3HR-1 (б). По оси ординат показана кратность стимуляции генов, нормализованных по гену GAPDH. По оси абсцисс – гены интерферонов (IFN) и сигнальных молекул. Конечная концентрация препарата указана в дозах 5; 0,5 и 0,05 мг/мл. ЦА – ЦелАгрип.
Fig. 2. The effect of the CelAgrip on gene expression in the Namalva (a) and P3HR-1 (b) cell lines. Along the ordinate axis – the multiplicity of stimulation of genes normalized by the GAPDH gene. The abscissa axis shows the interferon (IFN) genes and the signal molecule genes. The final concentration of the drug is indicated in doses of 5; 0.5, and 0.05 mg/ml. CA – CelAgrip.

Обсуждение

В настоящем исследовании для количественного изучения генной активности были выбраны такие ключевые цитокины, как IFN-α, -β, -λ, и сигнальные молекулы NF-κB, Р53, ISG15. Их активность при индукции препаратом ЦА значительно изменялась. Мы наблюдали активацию генов IFN-α2 и IFN-λ1 в культуре клеток Р3НR-1, в которых определялась продукция антигенов ВЭБ. В то же время при аналогичной обработке в культуре клеток Namalva, в которой не определялась продукция антигенов ВЭБ, не выявлено увеличения активности генов IFN при обработке ЦА, но обнаружен прирост генной активности Р53 (ТР53), NF-κB и ISG15. Таким образом, анализируя полученные данные, можно говорить о разнонаправленной стимуляции ЦА генов врождённого иммунитета в зависимости от способности клеток продуцировать антигены ВЭБ.

Известно, что Р53 является транскрипционным фактором, его активация может вызвать остановку клеточного цикла и репликации ДНК. В конечном счёте это приводит к запуску апоптоза [23]. Относительно взаимодействия NF-κB и Р53 известно, что транскрипционный фактор NF-κB влияет на регуляцию апоптоза, подавляя или способствуя индукции апоптоза под действием Р53 [24]. Помимо этого NF-κB также участвует в контроле большой группы генов, которые управляют процессами воспаления и пролиферации клеток. Например, сигнальный путь NF-κB контролирует созревание В-лимфоцитов. Кроме того известно, что гиперактивация сигнального пути NF-κB происходит в ряде типов злокачественных опухолей и характерна для диффузной B-крупноклеточной лимфомы [25].

При вирусной инфекции патоген-ассоциированные молекулярные паттерны (PAMPs) распознаются паттерн-распознающими рецепторами (PRRs) инфицированной клетки, что стимулирует врождённый противовирусный иммунный ответ. Этот ответ приводит к продукции и выделению различных цитокинов, включая IL, фактор некроза опухолей и IFN из заражённых клеток. Ответ IFN I типа является одним из жизненно важных противовирусных защитных механизмов клеток-хозяев. Активация PRRs PAMPs запускает не только JAK-STAT-опосредованный ответ IFN, но и различные ветви врождённой иммунной сигнализации, включая путь NF-κB, активацию воспаления [26], и запрограммированную гибель клеток (апоптоз, некроптоз и пироптоз) [27]. В клетках противовирусная активность IFN осуществляется через сигнализацию JAK-STAT. IFN I и III типа через свои специфические рецепторы активируют пути JAKSTAT и через IFN-стимулированные элементы (ISREs) индуцируют транскрипцию IFN-стимулированных генов (ISGs), таких как MX-A, ISG15, ISG56 и OAS1 [28]. ВЭБ противодействует не только продукции IFN, но и его действию. Некоторые из путей активации генов врождённого иммунитета нарушены и в изучаемых нами лимфобластоидных клетках Namalva и P3HR-1. Поскольку IFN I типа может подавлять репликацию герпесвирусов в инфицированных клетках, нарушение проведения IFN-сигналов с помощью ВЭБ обычно рассматривается как провирусный адаптивный механизм обеспечения успешной инфекции и других преимуществ для вируса [29]. По видимому, препарат ЦА может противодействовать опосредованному ВЭБ нарушению проведения IFN-сигналов, запуская различные пути активации генов в тех или иных клетках; например, стимулируя активность генов IFN-α2 и IFN-λ1 в клетках Namalva или генов NFκB, Р53 (ТР53), ISG15 в клетках Р3НR-1.

Ранее было показано, что одним из наиболее высокоиндуцированных генов в сигнальном каскаде IFN I типа является ISG15, который кодирует небольшой убиквитин-подобный белок, участвующий в процессе посттрансляционной модификации, называемом ISGylation. Благодаря этому процессу, ISG15 ковалентно связывается с широким спектром целевых белков, включая NF-κB, JNK и IRF-3, которые ассоциированы с центральными иммунными путями проведения сигналов [30]. Известно, что ISG15 существует и в свободной форме и действует как внутри, так и вне клеток. Данные in vitro и in vivo подтверждают его различную роль в клеточных процессах: в онкогенезе, защите от вирусных инфекций, активации иммунных клеток (лимфоцитов, моноцитов и NKклеток) [31]. Возрастание активности гена ISG15 более чем в 1200 раз в клетках Namalva при индукции препаратом ЦА требует более пристального изучения этого феномена. Известно также, что митохондрии являются мишенями ISG15 и ISGylation в макрофагах, полученных из костного мозга мышей. ISG15 и ISGylation участвуют в регулировании митохондриального метаболизма. Отсутствие ISG15 приводит к изменениям в окислительном фосфорилировании и, как следствие, к более низкой скорости потребления кислорода и производства АТФ. Такое нарушение механизмов окислительного фосфорилирования уменьшает продукцию АФК [32].

Предпринятый нами анализ активности АФК в клетках Namalva и Р3НR-1 при обработке препаратом ЦА выявил снижение индекса активации АФК в клетках Namalva, которое сопровождалось не снижением, а резким увеличением активности ISG15 и подавлением индукции генов IFN. В клетках Р3НR-1, наоборот, наблюдали увеличение индекса активации АФК и относительно незначительную активацию гена ISG15 (всего лишь в 2,2 раза). При этом значительно возрастала индукция генов IFN I и III типа. J. Wang и соавт. полагают [33], что вирусоносительство связано с повышенной уязвимостью клеток к окислительному стрессу, и доказывают, что ядерный антиген ВЭБ способствует усилению клеточной антиоксидантной защиты. В нашем случае клетки Р3НR-1 в отличие от клеток Namalva характеризуются продукцией антигенов ВЭБ. Нами показано, что их обработка ЦА приводит к возрастанию интенсивности продукции АФК и, следовательно, к повышению клеточной уязвимости от окислительного стресса. В связи с этим мы предполагаем возможную роль ЦА в подавлении антиоксидантного ответа инфицированных ВЭБ клеток и перспективности использования ЦА в антиВЭБ терапии.

Известно, что экспрессия ISG15 может также индуцироваться вирусной инфекцией [34] и двухцепочечной (дц) РНК [35]. Кроме того, Р53 стимулирует экспрессию ISG15 и его ферментов конъюгации [36] и необходим для оптимальной индукции ISG15 с помощью дцРНК [37]. Экспрессию ISG15 индуцирует ряд других соединений, таких как poly I:C, липополисахарид [38], фактор некроза опухолей [39], фактор роста эндотелия сосудов [40], IFN-γ [41][42], и различные стимулы, включая повреждение ДНК, облучение [43], ишемию [44] и укорочение теломер [45]. Однако экспрессия ISG15 и его конъюгирующих ферментов дерегулируется при многих типах рака [46][47][48]. Тем не менее нет единого мнения о том, оказывает этот путь проопухолевый или опухолевый супрессорный эффект [34]. Поэтому способность ЦА индуцировать ISG15 в некоторых лимфобластоидных клетках требует дополнительного изучения и с точки зрения возможного влияния на ВЭБ-индуцированный онкогенез.

Заключение

Полученные данные свидетельствуют о том, что исследуемые клеточные культуры Namalva и Р3НR-1 по-разному отвечают на обработку препаратом ЦA – индуктором IFN. Если при обработке ЦА клеток Namalva, не продуцирующих антигены ВЭБ, наблюдаются подавление генерации АФК и активация экспрессии генов ISG15, P53 (TP53) и NF-κB, то после обработки ЦA клеток Р3НR-1, продуцирующих антигены ВЭБ, наблюдается обратная картина – активизация образования АФК, экспрессия генов IFN-α и IFN-λ, и подавление активности генов ISG15, P53 (TP53) и NF-κB. Мы предполагаем, что существует взаимосвязь IFNиндуцирующего действия ЦА с активностью ISG15 и АФК в перевиваемых культурах клеток ЛБ, продуцирующих и не продуцирующих антигены ВЭБ.

×

Об авторах

Александр Наумович Наровлянский

д-р биол. наук, проф., глав. науч. сотр. ФГБУ
«Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России, 123098, Москва

Автор, ответственный за переписку.
Email: narovl@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-0601-7148

В. В. Полосков

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0003-0001-2493
Россия

А. М. Иванова

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0002-6008-7967
Россия

М. В. Мезенцева

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0001-7346-5536
Россия

И. А. Суетина

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0003-2878-0590
Россия

Л. И. Руссу

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0001-6353-9917
Россия

Е. С. Челарская

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0002-5254-0493
Россия

А. В. Изместьева

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0002-0035-324X
Россия

Т. П. Оспельникова

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0002-1580-6096
Россия

И. К. Зубашев

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0002-3238-7778
Россия

А. А. Сарымсаков

Институт химии и физики полимеров Академии наук Республики Узбекистан

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0003-4562-7280
Россия

Ф. И. Ершов

ФГБУ «Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф. Гамалеи» Минздрава России

Email: noemail@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0002-4780-7560
Россия

Список литературы

  1. Ершов Ф.И., Киселев О.И. Интерфероны и их индукторы (от молекул до лекарств). М.: ГЭОТАР-Медиа; 2005.
  2. Ершов Ф.И., Наровлянский А.Н. Интерфероны и индукторы интерферонов. В кн.: Хаитов Р.М., Атауллаханов Р.И., Шульженко А.Е., ред. Иммунотерапия: руководство для врачей. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2018: 123-47.
  3. Segal A.W. How neutrophils kill microbes. Annu. Rev. Immunol. 2005; 23: 197-223. DOI: http://doi.org/10.1146/annurev.immunol.23.021704.115653
  4. Зайцев В.Г., Закревский В.И. Методологические аспекты исследований свободно-радикального окисления и антиоксидантной системы организма. Вестник Волгоградской медицинской академии: Сборник научных трудов. 1998; 54(4): 49-53.
  5. Cross A.R., Jones O.T.G. Enzymic mechanism of superoxide production. Biochem. Biophys. Acta. 1991; 1057(3): 281-98. DOI: http://doi.org/10.1016/S0005-2728(05)80140-9
  6. Sandhu S.K., Kaur G. Mitochondrial electron transport chain complexes in aging rat brain and lymphocytes. Biogerontol. 2003; 4(1): 19-29. DOI: http://doi.org/10.1023/a:1022473219044
  7. Донцов В.И., Крутько В.Н., Мрикаев Б.М., Уханов С.В. Активные формы кислорода как система: значение в физиологии, патологии и естественном старении. Труды Института системного анализа Российской академии наук. 2006; 19: 50-69.
  8. Новиков В.Е., Левченкова О.С., Пожилова Е.В. Роль активных форм кислорода в физиологии и патологии клетки и их фармакологическая регуляция. Обзоры по клинической фармакологии и лекарственной терапии. 2014; 12(4): 13-21.
  9. Jha H.C., Pei Y., Robertson E.S. Epstein-Barr virus: Diseases linked to infection and transformation. Front. Microbiol. 2016; 7: 1602. DOI: http://doi.org/10.3389/fmicb.2016.01602
  10. Ascherio A., Munger K.L. EBV and autoimmunity. Curr. Top. Microbiol. Immunol. 2015; 390(Pt. 1): 365-85. DOI: http://doi.org/10.1007/978-3-319-22822-8_15
  11. Jangra S., Yuen K.S., Botelgo M.G., Jin D.Y. Epstein-Barr virus and innate immunity: Friends or foes? Microorganisms. 2019; 7(6): pii E183. DOI: http://doi.org/10.3390/microorganisms7060183
  12. Hussain T., Mulherkar R. Lymphoblastoid cell lines: a continuous in vitro source of cells to study carcinogen sensitivity and DNA repair. Int. J. Mol. Cell Med. 2012; 1(2): 75-87.
  13. Атаханов А.А., Сарымсаков А.А., Рашидова С.Ш. Наносистемы целлюлозы и серебра: синтез, структура и свойства. Ташкент; 2016.
  14. Наровлянский А.Н., Мезенцева М.В., Суетина И.А., Руссу Л.И., Иванова А.М., Полосков В.В. и др. Цитокин-регулирующая активность противовирусного препарата Целагрип в перевиваемых В-клеточных линиях лимфомы Беркитта. Вопросы вирусологии. 2019; 64(4): 165-72. DOI: http://doi.org/10.36233/0507-4088-2019-64-4-165-172
  15. Hinuma Y., Konn M., Yamaguchi J., Grace J.T. Replication of herpes-type virus in a Burkitt lymphoma cell line. J. Virol. 1967; 1(6): 1045-51.
  16. Klein E., Klein G., Nadkarni J.S., Nadkarni J.J., Wigzell H., Clifford P. Surface IgM kappa specificity on a Burkitt lymphoma cell in vivo and in derived cultured lines. Cancer Res. 1968; 28(7): 1300-10.
  17. Шувалов А.Н., Соколова Т.М., Шаповал И.М., Ершов Ф.И. Модуляция транскрипции клеточных генов препаратом иммуномакс: активация генов интерферонов и интерлейкинов. Иммунология. 2014; 35(1): 16-20.
  18. Соколова Т.М., Шувалов А.Н., Полосков В.В., Ершов Ф.И. Стимуляция генов сигнальной трансдукции препаратами «Ридостин», «Циклоферон» и «Ингавирин». Цитокины и воспаление. 2015; 14(2): 26-34.
  19. Соколова Т.М., Шувалов А.Н., Колодяжная Л.В., Оспельникова Т.П., Ершов Ф.И. Механизмы действия препарата «Кагоцел» в клетках человека. Сообщение 1. Регуляция транскрипции генов системы интерферона и апоптоза. В кн.: Ершов Ф.И., Наровлянский А.Н., ред. Интерферон – 2011. М.; 2012: 389-401.
  20. Соколова Т.М., Кособокова Е.Н., Шувалов А.Н., Шаповал И.М., Косоруков В.С., Ершов Ф.И. Активность генов системы интерферона в клетках аденокарциномы толстого кишечника htc116: регуляция рекомбинантными интерферонами альфа2 из бактериальных и растительных продуцентов. Российский биотерапевтический журнал. 2013; 12(3): 39-44.
  21. Li L.D., Sun H.F., Liu X.X., Gao S.P., Jiang H.L., Hu X., et al. Down-regulation of NDUFB9 promotes breast cancer cell proliferation, metastasis by mediating mitochondrial metabolism. PLoS One. 2015; 10(12): e0144441. DOI: http://doi.org/10.1371/journal.pone.0144441
  22. Измайлов Д.Ю., Владимиров Г.К. Хемилюминесценция как метод изучения свободных радикалов, глава 8. В кн.: Владимиров Ю.А., ред. Источники и мишени свободных радикалов в крови человека. М.: МАКС Пресс; 2017: 273-97.
  23. Toufektchan E., Toledo F. The Guardian of the genome revisited: P53 downregulates genes required for telomere maintenance, DNA repair, and centromere structure. Cancers (Basel). 2018; 10(5): pii E135. DOI: http://doi.org/10.3390/cancers10050135
  24. Чумаков П.М. Белок р53 и его универсальные функции в многоклеточном организме. Успехи биологической химии. 2007; 47(1): 3-52.
  25. Davis R.E., Brown K.D., Siebenlist U., Staudt L.M. Constitutive nuclear factor kappaB activity is required for survival of activated B cell-like diffuse large B cell lymphoma cells. J. Exp. Med. 2001; 194(12): 1861-74. DOI: http://doi.org/10.1084/jem.194.12.1861
  26. Stephenson H.N., Herzig A., Zychlinsky A. Beyond the grave: When is cell death critical for immunity to infection? Curr. Opin. Immunol. 2016; 38: 59-66. DOI: http://doi.org/10.1016/j.coi.2015.11.004
  27. Jorgensen I., Rayamajhi M., Miao E.A. Programmed cell death as a defence against infection. Nat. Rev. Immunol. 2017; 17(3): 151-64. DOI: http://doi.org/10.1038/nri.2016.147
  28. Der S.D., Zhou A., Williams B.R., Silverman R.H. Identification of genes differentially regulated by interferon α, β, or γ using oligonucleotide arrays. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1998; 95(26): 15623-8. DOI: http://doi.org/10.1073/pnas.95.26.15623
  29. Chang J., Renne R., Dittmer D., Ganem D. Inflammatory cytokines and the reactivation of Kaposi’s sarcoma-associated herpesvirus lytic replication. Virology. 2000; 266(1): 17-25. DOI: http://doi.org/10.1006/viro.1999.0077
  30. Zhang D., Zhang D.E. Interferon-stimulated gene 15 and the protein ISGylation system. J. Interferon Cytokine Res. 2011; 31(1): 119-30. DOI: http://doi.org/10.1089/jir.2010.0110
  31. Dos Santos P.F., Mansur D.S. Beyond ISGlylation: Functions of free intracellular and extracellular ISG15. J. Interferon Cytokine Res. 2017; 37(6): 246-53. DOI: http://doi.org/10.1089/jir.2016.0103
  32. Albert M., Bécares M., Falqui M., Fernández-Lozano C., Guerra S. ISG15, a small molecule with huge implications: regulation of mitochondrial homeostasis. Viruses. 2018; 10(11): pii E629. DOI: http://doi.org/10.3390/v10110629
  33. Wang J., Nagy N., Masucci M.G. The Epstein-Barr virus nuclear antigen-1 upregulates the cellular antioxidant defense to enable B-cell growth transformation and immortalization. Oncogene. 2020; 39(3): 603-6. DOI: http://doi.org/10.1038/s41388-019-1003-3
  34. Villarroya-Beltri С., Guerra S., Sánchez-Madri F. ISGylation – a key to lock the cell gates for preventing the spread of threats. J. Cell Sci. 2017; 130(18): 2961-9. DOI: http://doi.org/10.1242/jcs.205468
  35. Sen G.C., Sarkar S.N. The interferon-stimulated genes: targets of direct signaling by interferons, double-stranded RNA, and viruses. Curr. Top. Microbiol. Immunol. 2007; 316: 233-50. DOI: http://doi.org/10.1007/978-3-540-71329-6_12
  36. Park J.H., Yang S.W., Park J.M., Ka S.H., Kim J.H., Kong Y.Y., et al. Positive feedback regulation of p53 transactivity by DNA damageinduced ISG15 modification. Nat. Commun. 2016; 7: 12513. DOI: http://doi.org/10.1038/ncomms12513
  37. Hummer B.T., Li X.L., Hassel B.A. Role for p53 in gene induction by double-stranded RNA. J. Virol. 2001; 75(16): 7774-7. DOI: http://doi.org/10.1128/JVI.75.16.7774-7777.2001
  38. Liu C., Chang R., Yao X., Qiao W.T., Geng Y.Q. ISG15 expression in response to double-stranded RNA or LPS in cultured fetal bovine lung (FBL) cells. Vet. Res. Commun. 2009; 33(7): 723-33. DOI: http://doi.org/10.1007/s11259-009-9221-8
  39. Chairatvit K., Wongnoppavich A., Choonate S. Up-regulation of interferon-stimulated gene15 and its conjugates by tumor necrosis factor-alpha via type I interferon-dependent and -independent pathways. Mol. Cell. Biochem. 2012; 368(1-2): 195-201. DOI: http://doi.org/10.1007/s11010-012-1360-5
  40. Liu F., Gao X., Wang J., Gao C., Li X., Li X., et al. Transcriptome sequencing to identify transcription factor regulatory network and alternative splicing in endothelial cells under VEGF stimulation. J. Mol. Neurosci. 2016; 58(2): 170-7. DOI: http://doi.org/10.1007/s12031-015-0653-z
  41. Doyle S.E., Vaidya S.A., O’Connell R., Dadgostar H., Dempsey P.W., Wu T.T., et al. IRF3 mediates a TLR3/TLR4-specific antiviral gene program. Immunity. 2002; 17(3): 251-63. DOI: http://doi.org/10.1016/S1074-7613(02)00390-4
  42. Taylor J.L., D’Cunha J., Tom P., O’Brien W.J., Borden E.C. Production of ISG-15, an interferon-inducible protein, in human corneal cells. J. Interferon Cytokine Res. 1996; 16(11): 937-40. DOI: http://doi.org/10.1089/jir.1996.16.937
  43. Park J.H., Yang S.W., Park J.M., Ka S.H., Kim J.H., Kong Y.Y., et al. Positive feedback regulation of p53 transactivity by DNA damageinduced ISG15 modification. Nat. Commun. 2016; 7: 12513. DOI: http://doi.org/10.1038/ncomms12513
  44. Nakka V.P., Lang B.T., Lenschow D.J., Zhang D.E., Dempsey R.J., Vemuganti R. Increased cerebral protein ISGylation after focal ischemia is neuroprotective. J. Cereb. Blood Flow Metab. 2011; 31(12): 2375-84. DOI: http://doi.org/10.1038/jcbfm.2011.103
  45. Lou Z., Wei J., Riethman H., Baur J.A., Voglauer R., Shay J.W., et al. Telomere length regulates ISG15 expression in human cells. Aging (Albany NY). 2009; 1(7): 608-21. DOI: http://doi.org/10.18632/aging.100066
  46. Kiessling A., Hogrefe C., Erb S., Bobach C., Fuessel S., Wessjohann L., et al. Expression, regulation and function of the ISGylation system in prostate cancer. Oncogene. 2009; 28(28): 2606-20. DOI: http://doi.org/10.1038/onc.2009.115
  47. Li C., Wang J., Zhang H., Zhu M., Chen F., Hu Y., et al. Interferon-stimulated gene 15 (ISG15) is a trigger for tumorigenesis and metastasis of hepatocellular carcinoma. Oncotarget. 2014; 5(18): 8429-41. DOI: http://doi.org/10.18632/oncotarget.2316
  48. Wood L.M., Pan Z.K., Seavey M.M., Muthukumaran G., Paterson Y. The ubiquitin-like protein, ISG15, is a novel tumor-associated antigen for cancer immunotherapy. Cancer Immunol. Immunother. 2012; 61(5): 689-700. DOI: http://doi.org/10.1007/s00262-011-1129-9

Дополнительные файлы

Доп. файлы
Действие
1. JATS XML
Скачать

© Наровлянский А.Н., Полосков В.В., Иванова А.М., Мезенцева М.В., Суетина И.А., Руссу Л.И., Челарская Е.С., Изместьева А.В., Оспельникова Т.П., Зубашев И.К., Сарымсаков А.А., Ершов Ф.И., 2020

Creative Commons License
Эта статья доступна по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License.
СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: серия ПИ № ФС77-77676 от 29.01.2020.


Данный сайт использует cookie-файлы

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.

О куки-файлах